На наш взгляд, требуются новые «безумные» идеи. Тот, кто шагает навстречу будущему, поступает правильно, если только обращается к анализу оснований, которые должны быть истолкованы иначе, чем это делалось до сих пор. В данном отношении мы, вероятно, должны бόльшее внимание обратить сегодня не на понятие «субстанции», а на понятие «взаимодействие». Тот, кто обращается к «субстанциям», продолжает оставаться в сфере мысли. Мы же хотим отталкиваться только от бытия и, отталкиваясь от него, достигать потенции, которая не подвержена никакому ниспровержению, поскольку имеет бытие не перед собой, а позади себя, т.е. как нечто преодолённое, как прошлое.
Можно было бы выразиться и следующим образом: то, что опережает всякую потенцию, опережает и всякую мысль. В данном отношении мы позволим себе сформулировать следующую гипотезу, которую, быть может, назовут натурфилософской и обвинят нас в том, что мы будто бы занимаемся дополнением недостающих в природе связей вымышленными.
Итак, в существующем ряду потенций сила гравитации ведёт себя таким образом, что выступает как некое «предвечное бытие» (термин Шеллинга), предшествующее всякой потенции, всяким другим видам взаимодействий. Но в таком случае она не может являться потенцией, а без потенции нет и продвижения вперёд. Поэтому необходимо сорвать «покровы» с этого «предвечного», чтобы именно в этой точке могли сконцентрироваться все важнейшие идеи.
Попробуем порассуждать следующим образом. Потенция есть лишь тогда потенция, когда она желанна. Потенция Вселенной, отличной от «предвечного бытия», обнаруживается исключительно как потенция. И напротив, её нет, если она не «желанна» этому «предвечному». Эта потенция является «Предвечному» как нечто прежде не существовавшее, как нечто новое, неожиданное. Но она является ему от вечности, которой не в силах предшествовать даже мысль. Вот эта, предшествующая всякой мысли, вечность, и есть та «бездна», в которую как бы «проваливаются» все существующие теоретические схемы возникновения Вселенной.
Хотя та потенция есть нечто неожиданное, это вовсе не означает, что она «не желает» перейти в бытие. Ведь она как бы «высвечивает» пра-бытию или «предвечному бытию» бытие, которым оно может владеть по «своей воле» (кавычки мы здесь употребляем в силу символичности используемых понятий).
Итак, потенция Вселенной предоставляет «предвечному» лишь то бытие, которого оно может желать (самого себя оно не может желать), т.е. одновременно «могущее быть» и «могущее не быть» (категории Шеллинга), или некое случайное.
Тончайшая диалектика «предвечного бытия» и «потенции» здесь состоит в том, что «предвечное» осознаётся в качестве «господина» Вселенского бытия, которого ещё нет и именно посредством этого освобождается от своего «предвечного» состояния, над которым оно уже отныне не властно.
А теперь попробуйте представить себе того творца, который властвует над ещё пока не существующим, хотя и возможным и, если таковое есть, случайным бытием! Вообразите себе, что это случайное действительно возникло. В этом случае оно с необходимостью должно встретиться с невозникшим бытием или «с предвечным бытием» (См.: SchellingF.W.J. PhilosophiederOffenbarung /M. Frank. Frankfurta.M., 1993. – S. 163-164). Так и время не гомогенно вечности, но положено наряду с ней как иное.
Вместе с тем это случайное бытие не возникает на том же самом месте, где находится вечное. Напротив, это бытие воздействует на вечное. Как видим, вопрос о начале нашего мира есть вопрос о вступлении некой «подвижности» в устойчивое бытие.
Рассмотренная нами гипотеза, содержащая некоторые положения поздней философии Шеллинга, продуманные до своего логического конца, заставляет критически отнестись к, так называемой, теории «Большого взрыва», согласно которой пространственно-временные характеристики нашей Вселенной представляют собой нечто вторичное по отношению к физическому вакууму.
Наша Галактика – звёздный дом человечества.
Проблема «начала» и «конца» Вселенной.
Космизм как особая форма мировоззрения.
Жизнь как первоначальная космическая потенция