|
ВОЙНА КОНЧАЕТСЯ ВНИЧЬЮ
Почему,
отбив персов, спартанцы через год отказались продолжать войну и дальше воевали
только афиняне с их союзниками? Конечно, не оттого, что спартанцы меньше
дорожили свободой и славой. Вспомним: Греция была неплодородна и жила привозным
хлебом. Так вот, спартанский Пелопоннес кормился подвозом с запада — из
Сицилии, где Сиракузы были колонией Коринфа. Афины же и каменистые эгейские
острова были повернуты лицом к востоку — хлеб к ним шел через черноморские
проливы из Скифии. Они не могли положить оружия, пока эта хлебная дорога не
оказалась накрепко в их руках. А пределом их желаний была другая
средиземноморская житница, еще ближе и еще богаче, — Египет. Но в Египте
прочно властвовали персы.
У
афинян для этой войны был хороший полководец — Кимон, сын Мильтиада, победителя
при Марафоне. Мильтиад кончил плохо: после Марафона он поплыл походом на
острова, потерпел неудачу, попал под суд и умер в тюрьме. Сын попросил отдать
его тело родным для почетного погребения — власти отказали. Кимон предложил: «Отдайте
нам тело, а в тюрьму возьмите меня!» Это тронуло афинян, и Мильтиад был
похоронен с честью.
Теперь
Кимон разбил персов в двойном бою, на суше и на море, у реки Евримедонта.
Больше персы не решались показываться в Эгейском море. Оставленные ими отряды
сдавались один за другим. Греки жадно делили добычу. Однажды в плен попал
большой отряд пышно одетых персов. Кимон раздел их, положил с одной стороны их
одежды и богатый скарб, а с другой поставил голых пленников и предложил
союзникам выбирать. Конечно, те выбрали деньги и платья: изнеженные персы не
годились даже в хорошие рабы. Зато за них скоро прислали большой выкуп, и этот
выкуп достался Кимону. Только тогда союзники поняли, что выбрали не лучшую
часть.
Добычу
Кимон раздавал народу. Он не любил политики, ему хотелось жить по-простому,
по-семейному: чтобы знатные заботились о народе, как отцы, а народ их любил,
как дети. Свой сад он держал открытым, чтобы каждый мог рвать плоды; принося
жертву, он приглашал на угощение всю округу. По улицам он всегда ходил в
сопровождении друзей; если они встречали оборванного бедняка, то один из них
менялся с ним плащом.
Кимон
хотел воевать с Персией и жить в мире со Спартой. Это было трудно. Спарта и
Афины все больше не доверяли друг другу. Вскрылось это так.
В
Спарте случилось землетрясение. Треснула земля, загрохотали обвалы в горах,
закричали женщины вокруг рушащихся домов, люди не знали, что делать. Цари
приказали трубить боевой сбор. Это спасло Спарту. Забывая о своем доме, воины
хватали оружие и сбегались в строй. А когда рассеялись пыль и дым, они увидели
вокруг себя за развалинами толпу вооруженных чем попало илотов. Вековая
ненависть взорвалась как по сигналу: застигнутые врасплох, спартанцы бы
погибли. Сейчас они сумели выдержать бой и остались победителями. Илоты, как
двести лет назад, были осаждены на горе Ифоме. И, как двести лет назад, осада
затянулась не на один год.
Кимон
сказал в народном собрании: «Мы должны помочь Спарте. На Афинах и Спарте Греция
держится, как человек на двух ногах, — не делайте Грецию хромою!» Споры
были долгие; наконец согласились отправить в помощь Спарте отряд во главе с
самим Кимоном. Но оказалось, что спартанцы боятся союзников больше, чем врагов;
афинян отправили обратно, объявив, что в их помощи не нуждаются. Это было
оскорбление. Народное собрание бушевало. Кимон был отправлен в изгнание. Со
Спартой началась война. Возле города Танагры произошло первое со времени царя
Кодра сражение между афинянами и спартанцами. Перед боем Кимон явился из
изгнания в афинское войско — ему сказали: «Ты друг спартанцам, уходи». Кимон
удалился, но афинянам это не помогло. Спартанцы еще не умели терпеть поражений
— победа осталась за ними.
Это был
удар в спину греко-персидской войне. Как раз в это время там наметилась редкая
удача: Египет восстал против персидской власти и попросил помощи у афинян. В
Египет поплыл флот. Будь с ним Кимон, он мог бы одержать победу, но Кимона не
было. Афиняне были разбиты, осаждены на нильском острове, сдались и почти все
были проданы в рабство. Персидский царь отомстил да Саламин и Платею.
Афиняне
еще раз поняли, что прав был Солон: не надо зазнаваться среди успехов и
замахиваться на непосильное. Они сделали лучшее, что могли: вернули из изгнания
Кимона. Кимон тотчас уладил мир со Спартой, собрал новый флот и двинулся на
восток. Здесь, на острове Кипре, он занемог от раны. Он послал спросить оракул
египетского Зевса-Аммона, идти ли ему дальше. Бог ответил послам: «Ступайте
прочь, я сам скажу об этом Кимону». Вернувшись, послы нашли его мертвым.
Умирая, он сказал: «Скройте мою смерть и плывите прочь». На Кипре был город
Саламин, тезка знаменитого острова: когда-то он был основан выходцами из
Греции. На обратном пути перед этим городом на греков ударили персы. Но они
думали, что с греками Кимон, и сражались робко. Последняя битва
греко-персидской войны окончилась победою греков. Теперь можно было заключать
мир. Греки обещали не водить своих кораблей дальше Эгейского моря, персы — не
вводить своих в Эгейское море. Так великая война закончилась вничью: как
величественно было ее начало, так неприметен конец.
|
