|
ЧЕЛОВЕКУ СВОЙСТВЕННО СМЕЯТЬСЯ
«Человеку
свойственно смеяться» — слова эти принадлежат Франсуа Рабле и стоят в
стихотворном вступлении к его чудо-роману «Гаргантюа и Пантагрюэль». Но мысль
эта принадлежит Аристотелю, который первый сказал, что из всех живых существ
смеяться умеет только человек. Греки никогда не забывали, что человеку
свойственно смеяться, мы уже имели много случаев в этом убедиться. Вот еще один
такой случай: отрывки из греческого сборника анекдотов под названием «Филогелос»,
что значит приблизительно «Смехач». Любимый герой этого сборника — «педант»,
ученый человек с удивительной логикой.
Педант,
гуляя, заметил на улице врача, который обычно его лечил, и стал от него
прятаться. Приятели спросили его — зачем? Он ответил: «Я очень давно не болел,
и мне перед ним стыдно».
Педанту
сделали операцию горла, и врач запретил ему разговаривать. Педант велел своему
рабу отвечать вместо себя на приветствия знакомых и при этом сам говорил
каждому: «Не прогневайтесь, что за меня с вами здоровается раб: это потому, что
врач запретил мне разговаривать».
Сын
педанта играл в мяч и уронил его в колодец. Заглянув туда, он увидел свое
отражение и крикнул: «Отдай мяч!» Не получив мяча, он побежал к отцу и
пожаловался. Отец пришел к колодцу, заглянул туда, увидел свое отражение и
сказал: «Добрый человек, отдайте ребенку мяч».
Педант
хотел спать, но у него не было подушки, и он велел рабу подложить ему под
голову горшок. Раб сказал: «Он жесткий». Тогда педант велел набить горшок
пухом.
Педант
хотел узнать, хорошо ли он выглядит во сне. Для этого он лег перед зеркалом и
закрыл глаза.
Педанту
приснилось, что он наступил на гвоздь; проснувшись, он перевязал себе ногу.
Приятель спросил, почему он это делает; узнав, в чем дело, он сказал: «Поделом
нам, дуракам: зачем мы спим разутыми!»
Двое
педантов шли по дороге, и один из них по нужде немного задержался. Вернувшись,
он увидел надпись, оставленную товарищем на верстовом столбе: «Догоняй меня», и
приписал внизу: «А ты подожди меня».
По реке
плыла груженая лодка, глубоко осевшая. Педант сказал: «Если воды еще немного
прибудет, то она пойдет ко дну!»
Педант
плыл по морю; разразилась сильная буря, и его рабы стали плакать. «Не
плачьте, — сказал он, — в моем завещании я вас всех отпускаю на волю!»
У
педанта было хорошее вино в запечатанном кувшине. Раб просверлил кувшин снизу и
понемножку отпивал вино. Хозяин удивлялся, почему вино убавляется, а печать
цела. Приятель ему посоветовал: «Посмотри, не отпивают ли его снизу?» — «Дурак, —
ответил педант, — ведь вино-то убавляется не снизу, а сверху!»
Педант
увидел двух братьев-близнецов, сходству которых дивились люди. «Нет, —
сказал педант, — первый похож на второго больше, чем второй на первого».
Педант
разговаривал с двумя друзьями. Один сказал: «Нехорошо убивать овец: они дают
нам шерсть». Другой сказал: «Нехорошо убивать и коров: они дают нам молоко».
Педант сказал: «Нехорошо убивать и свиней: они дают нам мясо».
Педанту
сказали, будто ворон живет больше двухсот лет. Он купил себе ворона и стал его
кормить, чтобы проверить.
У
педанта в доме жила? мышь и грызла книги. Чтобы отомстить ей, он стал
надкусывать мясо и класть ей в темное место.
Педант
купил дом и, высовываясь из окна, спрашивал прохожих, к лицу ли ему этот дом.
Педант
продавал дом и повсюду носил с собою кирпич в качестве образца.
Педант
пришел навестить больного друга. Вышла заплаканная жена и сказал: «Его уже нет!»
Педант сказал: «Когда вернется, передай, что я заходил».
У
педанта умер сын. Встретив его школьного учителя, он сказал: «Простите,
учитель, что мой сын не пришел в школу: он умер».
Анекдоты
были не только о педанте. В Греции были два города, о жителях которых, вроде
как о наших пошехонцах, постоянно рассказывали смешные вещи. Один мы знаем —
это Абдера, где когда-то объявили сумасшедшим философа Демокрита. Другой — это
Кима в Малой Азии. Когда Гомер скитался с песнями по Греции, в Киме его не
оценили, и он проклял этот город: «Пусть здесь не родится ни один великий
человек!» Проклятие это, пожалуй, все же не сбылось: родом из Кимы был один
историк, ученик Исократа, описавший год за годом всю греческую историю с
древнейших времен. Он был большой патриот и всюду вставлял упоминания, что в
таком-то году случилось в Киме, а если вставлять было нечего, то писал: «В Киме
в этом году ничего не произошло».
В Киме
два человека купили по горшку сушеных фиг, но, вместо того чтобы есть каждому
из своего горшка, они потихоньку таскали фиги друг у друга. Прикончив чужой
горшок, каждый взялся за свой собственный и обнаружил, что он пуст. Они
потащили друг друга в суд; судья внимательно их выслушал и велел им обменяться
пустыми горшками и заплатить друг другу штраф.
В Киме
хоронили знатного человека. Подошел приезжий и спросил: «Кто это умер?» Один
кимеец обернулся и сказал: «Вон тот, который лежит на носилках».
Один
человек из Кимы жил в Александрии, и там у него умер отец. Он отдал тело отца
бальзамировщику и спустя положенное время попросил его обратно. У бальзамировщика
были и другие покойники, поэтому он спросил: «Какие приметы были у твоего отца?»
Кимеец ответил: «Он кашлял».
Отчего
у города Кимы была такая дурная слава, тому было два объяснения. Первое —
простое: хотя Кима — приморский город, его жители триста лет не брали пошлины с
приплывающих кораблей; из этого все сделали вывод, что кимейцы триста лет не
замечали, что их город стоит у моря. Второе объяснение замысловатее. В Киме у
городского совета не было денег, и он попросил в долг у городских богачей под
залог общественных портиков на главной площади. Вернуть долг город не смог, и
портики перешли в собственность богачей, а те запретили горожанам гулять под
ними. Но в дождливую погоду богачи чувствовали угрызения совести и посылали на
площадь глашатая, который кричал: «Заходите под портики!» Приезжие из этого
сделали вывод, что в Киме живет такой народ, который не знает даже, что в дождь
нужно прятаться под портики.
|
