|
ПОХОД ДЕСЯТИ ТЫСЯЧ
Самой
знаменитой наемнической войной был поход десяти тысяч греков на Вавилон и от
Вавилона к Черному морю. Когда-то в Спарте сказали Аристагору: «Ты сошел с ума,
если хочешь, чтобы мы удалились на три месяца пути от Греции и моря». Сто лет
спустя именно в такой сумасшедший поход двинулись десять тысяч греческих
наемников на персидской службе.
В
Вавилоне и Сузах правил персидский царь Артаксеркс. В Сардах, рядом с Грецией,
был наместником его брат Кир Младший, тезка первого персидского царя. Он был
молод, отважен, великодушен и щедр. Это на его деньги удалось спартанцам
одержать окончательную победу над афинянами. Кир мечтал свалить брата и стать
царем. На персидские свои войска он не надеялся, он стал набирать греков. Их
собралось десять тысяч. На родине они воевали друг против друга, здесь
чувствовали себя заодно среди чужой страны, где хлеб — просяной, вино —
финиковое, путь мерят не короткими стадиями, а длинными парасангами, а по
степям бегают дрофы и дикие ослы. Афиняне дразнили спартанцев: «Вас в школах
красть учат». Спартанцы отвечали афинянам: «А вы и без ученья красть умеете».
Но в строю они бились рядом.
Им
сказали, что их ведут против мятежных горцев, и только в дороге открыли
настоящую цель. Они взволновались: «Нас не на то нанимали!» Кир обещал им
полуторную плату, а когда придут в Вавилон — по пять мин серебра каждому. Две
трети пути уже были пройдены; греки пошли дальше.
В трех
переходах от Вавилона навстречу показалось царское войско. Сперва на краю неба
встало белое облако пыли, потом степной горизонт с трех сторон покрылся
чернотой, потом в ней засверкали панцири и копья и видны стали отдельные
отряды. Кир выстроил своих: по правую руку греков, по левую персов. Грекам он
показал туда, где над вражеским войском колыхался царский знак — золотой орел,
раскинувший крылья: «Бейте туда, там — царь». Греки не поняли. Для них было
главным разбить царское войско, для Кира — убить царя. Против них виднелись
ряды царских бойцов с плетеными и деревянными щитами — говорили, что это были
египтяне; греки ударили на них, опрокинули, погнали, все больше уходя вдаль от
царского орла. Тогда Кир с телохранителями в отчаянии сам поскакал на царский
отряд, прорубился до самого Артаксеркса, ударил брата копьем — но тут в глаз
ему вонзился дротик, он взмахнул руками, упал с коня и погиб. Персидские его
воины разбежались или перешли к Артаксерксу.
Когда
вернулись греки, все было кончено. Они готовы были биться дальше, но царь не
принял боя. Они были одни в чужой земле, в трех месяцах пути от дома, но
чувствовали себя победителями. Царь прислал гонцов: «Сложите оружие и
переходите ко мне». Первый из греческих военачальников сказал: «Лучше смерть».
Второй: «Если он сильнее, пусть отберет силой, если слабее, пусть назначит
награду». Третий: «Мы все потеряли, кроме оружия и доблести, а они друг без
друга не живут». Четвертый: «Когда побежденный приказывает победителям, это или
безумие, или коварство». Пятый: «Если царь нам друг, то с оружием мы полезнее
ему, если враг, то полезнее себе».
Ни один
из пятерых не прожил после этого и полутора месяцев. Персы вызвали их на
переговоры, поклялись не тронуть и умертвили всех. Они надеялись, что греки
растеряются и погибнут. Этого не случилось. Войско сошлось на сходку, как на
народное собрание, выбрало новых начальников, деловито обсудило действия и
путь. Одним из новых начальников был афинянин Ксенофонт, ученик Сократа; он и
оставил описание этого похода.
Направление
взяли на север, чтобы выйти к Черному морю. Долго ли до него, не знали.
Сперва
путь был по равнине. Слева текла река Тигр, справа тянулись холмы, с холмов за
греками следило царское войско: боя не принимало, но при каждой возможности
било из луков и пращей. Греки шли четырьмя отрядами, с обозом в середине. В
обозе было награбленное: продовольствие, вещи, рабы. Рабы были из местных,
по-гречески не понимали, разговаривали с ними знаками, как с немыми. Много
забрать нельзя было; что захватывали лишнее, жгли. Народ из деревень на пути
разбегался, но прокормиться было можно.
Потом
начались горы. В горах жил народ кардухи, не признававший ни царской власти, ни
чьей другой. Царское войско отстало. Греки послали объявить, что они враги
царю, но не враги кар духам, — те не поняли. Греки шли по ущельям, а со
склонов гор на них катились каменные глыбы и летели стрелы. Луки у кар духов
длиной в три локтя, а стрелы в два локтя, пробивают и щит и панцирь. Чтобы
освободить дорогу, приходилось посылать отряд по тропе на кручу, чтобы зайти
еще выше нападающих и бить их сверху, как они греков. Через страну кардухов шли
семь дней: каждый день — бой, каждую ночь — со всех сторон на кручах вражеские
огни. Горные реки были такие быстрые, что со щитом нельзя было войти в воду —
сбивало с ног.
Потом
пошло Армянское нагорье. Здесь не было врагов, но здесь был снег. Он был выше
колен коню и пешему, днем он сверкал так, что нужно было завязывать глаза,
чтобы не ослепнуть, ночью он ямами оседал под кострами. Северный ветер дул в
лицо; ветру приносили жертвы, но он не унимался. Было так холодно, что спящим
не хотелось вставать из-под снега: сугроб защищал от холода. Замыкающий отряд
еле двигался, потому что все время подбирали обмороженных. Передышки делали в
армянских деревнях. Жилища там были подземные — и для людей и для скота, из еды
был только хлеб и ячменное пиво, которое из глиняных бочек сосали через
соломину.
Последние
горы были в земле халибов, кователей железа, плясавших на склонах при виде
врага. Эти не знали луков и стрел, сражались только врукопашную, убитым
отсекали головы кривыми серпами и вздевали на копья в четыре человеческих
роста. Пленники и проводники говорили, что море уже недалеко.
Наконец
однажды утром передовые взошли на очередную гору и вдруг подняли громкий крик.
Идущие следом подумали, что напал враг, и бросились к ним. Крик становился все
громче, потому что подбегавшие тоже начинали кричать, и наконец стало слышно,
что они кричат: «Море! море!» За несколькими грядами понижающихся гор на
горизонте виднелось темное зимнее море. Воины столпились на вершине, все со
слезами обнимали друг друга, не разбирая, кто боец, кто начальник. Без приказа
бросились собирать камни, складывать курган и на него — добычу, как в дар богам
после победы. Проводнику дали в награду коня, серебряную чашу, персидский наряд
и десять золотых царских монет, и каждый воин добавил что-нибудь от себя. А
потом двинулись вниз — к морю. И через десять дней, придя в первый греческий
город — Трапезунд, принесли жертвы Зевсу-Спасителю и Гераклу-Путеводителю и
устроили в честь богов состязание: бег, борьбу и конские скачки.
Три
месяца шли десять тысяч с Киром на Вавилон, восемь месяцев были они в обратном
пути, пока не пришли в знакомые места к эгейским берегам, где их принял
воевавший там с персами хромой спартанский царь Агесилай.
|
