ПОСЛЕДНЯЯ РЕЧЬ ПЕРИКЛА
Со
времен Солона в Афинах был обычай: павших на войне хоронить не где попало, а
всех вместе, торжественно и чинно. Трупы сжигали на кострах на поле боя, кости
хранили в глиняных сосудах до зимы, а зимой складывали в десять кипарисовых
гробов и на десяти колесницах везли по улицам под звуки флейт. Родственники
шагали в черных одеждах, женщины голосили и били себя в грудь. Так выходили за
Дипилонские ворота на Священную дорогу в Элевсин, там совершали погребение, а
выбранный от города человек произносил речь.
В
первый год войны над первыми убитыми эту речь произнес Перикл. Жить ему
оставалось полтора года. Он не стал говорить о тех, кто пали, — он стал
говорить о том, во имя чего они пали. Его речь — это лучший автопортрет
афинской демократии: может быть, она была и не такой, но такой хотела быть.
«Обычаи
у нас в государстве не заемные: мы не подражаем другим, а сами подаем пример.
Называется наш строй народовластием, потому что держится не на меньшинстве, а
на большинстве народа. Закон дает нам всем равные возможности, а уважение
воздается каждому по его заслугам. В общих делах мы друг другу помогаем, а в частных
не мешаем; выше всего для нас законы, и неписаные законы выше писаных. Город
наш велик, стекается в него все и отовсюду, и радоваться нашему достатку мы
умеем лучше, чем кто-либо. Город наш всегда для всех открыт, ибо мы не боимся,
что враги могут что-то подсмотреть и во зло нам использовать: на войне сильны
мы не тайною подготовкою, а открытою отвагою. На опасности мы легко идем по
природной нашей храбрости, не томя себя заранее тяжкими лишениями, как наши
противники, а в бою бываем ничуть их не малодушнее.
Мы
любим красоту без прихотливости и мудрость без расслабленности; богатством мы
не хвастаем на словах, а пользуемся для дела; и в бедности у нас не постыдно
признаться, а постыдно не выбиваться из нее трудом. Мы стараемся сами обдумать
и обсудить наши действия, чтоб не браться за нужное дело, не уяснив его заранее
в речах; и сознательность делает нас сильными, тогда как других, наоборот,
бездумье делает отважными, а раздумье нерешительными. А друзей мы приобретаем
услугами, и не столько из расчета, сколько по свободному доверию. Государство
наше по праву может зваться школой Эллады, ибо только в нем каждый может найти
себе дело по душе и по плечу и тем достичь независимости и благополучия.
Вот за
какое отечество положили жизнь эти воины. А мы, оставшиеся, любуясь силою
нашего государства, не забудем же о том, что творцами ее были люди отважные,
знавшие долг и чтившие честь. Знаменитым людям могила — вся земля, и о них
гласят не только могильные надписи на родине, но и неписаная память в каждом
человеке: память не столько о деле их, сколько о духе их».
|