|
ПЕРСИЯ И ЦАРЬ ДАРИЙ
Семь
месяцев царствовал над персами самозванец, и никто не оспаривал его власти.
Правил он так, как когда-то ассирийские цари: не выходя из своих палат, чтобы
его не узнали. Наконец персидские вельможи заподозрили недоброе, вспомнили
слова умиравшего Камбиса и сошлись на том, что нужно самозванца убить. Главных
заговорщиков было трое: Отан, Мегабиз и Дарий, дальний родственник царя
Камбиса.
Когда
решение было принято, Дарий сказал: «Мало принять решение — нужно исполнить его
сегодня же и сейчас же. Мы верим друг другу, но кто знает, не станет ли он сам
завтра предателем? Идемте во дворец; нас впустят; я скажу, что принес важные
вести из Персиды. А там будь что суждено».
Так и
было сделано. Трое персов застигли царя в спальне, в тесной комнате началась
схватка. Один из них схватился с царем врукопашную; Дарий не решался ударить
мечом, чтобы не задеть друга. «Все равно: бей!» — прохрипел тот. Дарий ударил и
пронзил самозванца.
Нужно
было решать, как править дальше. И тут, уверяет греческий историк Геродот, три
вельможи обменялись вот какими мнениями.
Отан
сказал: «Не нужно царя. Все мы видели жестокого Камбиса, все мы знаем, как
ужасен произвол самодержца. Кто владеет неограниченной властью, тот неминуемо
поддастся соблазну пользоваться ею не для общего блага, а только для своего. И
несчастны тогда будут все его подданные! Нет, пусть народ сам управляет собой,
сам решает свои дела на собраниях, сам назначает и сменяет должностных
лиц, — только тогда среди людей воцарится справедливость».
Мегабиз
сказал: «Ты неправ, Отан. Народ невежествен и легкомыслен; он так же глух к
добрым советам и так же падок на лесть, как и царь; не для того мы избавлялись
от произвола деспота, чтобы отдаться произволу толпы. Нет, пусть правят немногие,
но лучшие — самые умные, самые богатые, самые знатные. У них есть опыт и
привычка к государственным делам; править они будут сообща и для всякой задачи
сумеют найти лучшее решение».
Дарий
сказал: «Ты неправ, Мегабиз. Такие люди недолго будут править сообща: каждому
скоро захочется стать выше других, начнутся раздоры, вражда и междоусобные
войны. Нет, если сравнивать власть народа, власть знати и власть царя, то как
самым худшим будет власть дурного царя, так самым лучшим — власть хорошего
царя. Как у тела одна голова, так у государства — один властелин; он не даст
народу роптать на знать, а знати — угнетать народ; он будет блюсти
справедливость среди подданных и сеять страх среди врагов».
Услышав
эти речи, персидские вожди подумали и согласились с Дарием. Было решено: быть
Персии царством, а Дарию — над нею царем.
Персы
говорили, что Кир у них был царь-отец, Камбис — царь-господин, а Дарий —
царь-торгаш. Это потому, что при Кире и Камбисе народы Персидского царства
приносили царям такие подарки, какие хотели, а Дарий установил для них твердую
и неизменную дань. Злые языки уверяли, будто он даже хотел обобрать гробницу
царицы Семирамиды. На гробнице этой было написано: «Кому из будущих царей
понадобятся деньги, пусть вскроет эту гробницу». Никто на это не решался, а
Дарий будто бы решился, но вместо денег он нашел там лишь надпись: «Дурной ты,
видно, человек, если корысти ради оскверняешь гробницы мертвых».
Впрочем,
Дариева подать была не слишком велика. Говорили, что, назначив ее, он спросил
своих наместников-сатрапов, в меру ли она. Сатрапы сказали: «В меру». Тогда
Дарий убавил ее вдвое и в таком объеме приказал собирать. Но так велика была
его держава, что с двадцати ее сатрапий и шестидесяти трех живущих в ней
народов он получал 14 560 талантов золота и серебра в год. Его хранили в
слитках в царской сокровищнице, а когда надо, топором отрубали часть металла и
чеканили монеты. На монетах был изображен человек с луком; греки думали, что
это изображение царя.
Свободны
от подати были только персы, главный народ в державе. Народ этот храбр и
честен. В мужчинах они больше всего ценят храбрость, в женщинах —
многодетность. Детей они обучают только трем умениям: верховой езде, стрельбе
из лука и правдивости. Самое позорное у них — лгать, а после этого — иметь долги,
потому что должнику тоже всегда приходится лгать. Рынков и базаров у них нет.
Когда царь Кир узнал, как торгуют греки, он сказал: «Никогда не испугаюсь я
тех, кто отводит в городах особое место, чтобы сходиться и обманывать друг
друга». На советах своих все важнейшие дела персы обсуждают дважды: или
совещаются за вином, а решение принимают трезвыми, или совещаются трезвыми, а
решение принимают во хмелю. И ни царь своих подданных, ни господин своих рабов
никогда не наказывает за единожды совершенный проступок. Только проверив и
убедившись, что проступков было много и что человек сделал больше дурного, чем
хорошего, они предают его наказанию. Грекам этот обычай очень нравился..
Такова
была эта держава, в которой не было граждан, а был царь и подданные, покорные
ему, как рабы.
|
