|
СПАРТАНСКИЕ ЗАКОНЫ
В Спарте было два царя. Это было
удобно: во время войны они могли воевать на два фронта, во время мира они не
давали друг другу слишком усилиться и притеснять народ или знать.
Два царя выбирались из двух
родов, происходивших от двух близнецов — Прокла и Еврипонта. Это были сыновья
Аристодема, того самого, который по жребию Гераклидов получил Лаконию. Умирая,
он не назначил преемника. Спросили оракул — оракул сказал: «Власть — обоим,
честь — старшему». Но который старший? Близнецы были еще грудными младенцами.
Спросили мать — она отказалась назвать старшего. Тогда догадались подсмотреть,
не кормит ли она одного сына всегда раньше другого. Так и оказалось. Поэтому с
тех пор Еврипонт и его потомки при равных правах всегда почитались больше, чем
Прокл и его потомки.
При двух царях собирался совет
старейшин: 28 человек, с царями — 30. Выборы в совет старейшин были особенные:
по крику. Народ сходился на собрание перед запертым домом, кандидатов в совет
старейшин выводили к народу по одному, и народ приветствовал каждого криком. В
запертом доме сидело несколько человек с писчими табличками: они не видели,
кого выводят, а только слышали крик. На табличках они отмечали, которому
кричали громче. Кому кричали громче всех, тот и провозглашался избранным.
При совете старейшин каждый год
выбирались пять «блюстителей» — эфоров. Они следили, чтобы народ исполнял
законы, а цари не превышали власти. Раз в восемь лет, в безлунную ночь, эфоры
садились рядом и молча смотрели в небо. Если в это время вспыхнет и скатится
звезда, то эфоры объявляли, что цари правят незаконно. После этого отправляли
послов в Дельфы и успокаивались лишь тогда, когда оракул заступался за царей.
Вступая в должность, эфоры
издавали указ: «Брить усы и повиноваться законам». Это делалось для того, чтобы
спартанцы одинаково слушались властей и в малом деле, и в большом.
При старейшинах и эфорах
собиралось народное собрание. Оно только подтверждало решения старейшин, крича
«да» или «нет». Советы подавали редко. Однажды дурной человек подал в собрании
хороший совет. Ему приказали сесть, а хорошему человеку — повторить его слова.
Спартанцы гордились своими
законами. На вопрос, откуда они, спартанцы отвечали: «От Ликурга». На вопрос,
кто такой Ликург, отвечали: «Больше бог, чем человек». В Спарте был храм
Ликурга, в храме приносили жертвы.
Говорили, что Ликург был древним
правителем Спарты. Он был братом спартанского царя, прапраправнука Прокла. Он
мог бы и сам стать царем, но уступил престол племяннику, царскому сыну. .Издать
законы побудил его бог Аполлон. Образцом законов послужили критские законы,
изданные, по преданию, самим Миносом, сыном Зевса.
В храме стояла статуя Ликурга. Он
был изображен одноглазым, как изображают богов Солнца. Это объясняли так. Когда
Ликург издал свой главный закон — о всеобщем воинском равенстве и
простоте, — против него восстали богачи. Его избили палками, их вождь
Алкандр выбил ему глаз. Народ выручил Ликурга и выдал ему Алкандра на расправу.
Ликург взял его к себе в дом и велел себе прислуживать. Алкандр увидел, как
умеренно и мудро живет Ликург, и из врага стал его самым страстным
приверженцем. А в народное собрание с тех пор было запрещено ходить с палками.
Дав Спарте законы, Ликург
позаботился, чтобы они были вечными и неизменными. Он объявил, что едет в
Дельфы спросить еще раз волю Аполлона, и взял со спартанцев клятву не менять
законов до своего возвращения. Спартанцы поклялись. Тогда Ликург уехал в Дельфы
и там, на чужбине, бросился на меч. Даже тело свое он завещал сжечь, а пепел
развеять над морем, чтобы его останки не попали в Спарту. Спартанские законы
остались неизменными навеки.
Спартанцы гордились, что их
законы — самые лучшие и древние. Чужеземцев они презирали. Уезжать за границу
спартанцу запрещалось, как запрещается воину покидать лагерь. Чужеземцев,
приезжавших в Спарту, раз в несколько лет изгоняли поголовно особым указом —
чтобы спартанцы не научились плохому, а иноземцы — хорошему. Один афинянин
сказал спартанцу: «Вы, спартанцы, — неучи». «Да, — ответил
спартанец, — из всех греков мы одни не научились у вас ничему дурному».
Назойливый чужеземец докучал
спартанцу: «Кто самый лучший человек в Спарте?» Спартанец ответил: «Тот, кто
меньше всего похож на тебя».
Другой чужеземец похвастался
спартанскому царю: «Меня все называют другом Спарты». Он ждал похвалы. Но царь
ответил: «Лучше бы тебя называли другом твоей родины».
|
