Парадокс и Горбачёва и Ельцина (политически это сиамские близнецы, как, например, Керенский и Ленин) в том, что эти политики, не знавшие ни дореволюционного опыта, ни опыта НЭПа, полностью сформированные советской системой, стали и её вольными или невольными могильщиками.

Но в их борьбе за лидерство была разрушена страна, которая заслуживала лучшей участи…

Как мог воспринимать Зиновьев управляемый хаос 90-х, то, что делали в это время с его страной, за которую он воевал (а воевал он именно за страну, а не за Сталина, которого ненавидел и в юности замышлял на него покушение), которой хотел только блага?

Зиновьев оказался не ко двору не только «перестройщикам» (или «катастройщикам»?) 80-х, но и номенклатурным «либерал-демократам» 90-х, еще более радикально продолжившим «катастройку» на другом этапе. Впрочем, не ко двору тогда оказались и другие крупные диссиденты — А.Солженицын, В.Максимов, А.Синявский. Не таких перемен они хотели для своей страны…

Настоящая мысль всегда заразительна, настоящий мыслитель всегда стимулирует мысли своих читателей, слушателей. Попробуем в духе Зиновьева осмыслить  нашу нынешнюю современность.

Произошёл очень важный, возможно, судьбоносный социальный сдвиг. Бывшая партийно-советско-чекистская номенклатура консолидировалась и превратилась в феодальный класс. Это, кстати, прекрасная возможность для учёного — описать и исследовать это новое социальное явление. Вопрос в том, есть ли сейчас в России такие учёные, которые захотят этим заниматься? Ведь проще и выгоднее исполнять за хорошее вознаграждение заказы власти, которая совсем не заинтересована в своём адекватном описании и понимании. Проблематика судьбы Зиновьева и сейчас остаётся актуальной.

Произошло упрощение социальной структуры, разделение страны на две части: власть и население. Где власть (как в советское время) хочет стать всем (и весьма преуспело в этом направлении), а население превращается в аморфную, деструктурированную массу, лишенную политического представительства, во  многом утратившая свое субэтническое и субкультурное богатство и сложность. Власть еще искусственно стимулирует этот процесс: простым легче управлять, чем сложным. Власти нужны не граждане, а обыватели.

Персоналистский режим одного человека и его друзей должен наконец стать российским государством, а население соответственно должно стать российским народом… Эти задачи взаимосвязнные… Но для этого нужна энергия, нужны люди, а не зиновьевские гомососы…

Есть ли это всё в современной России?

Евгений Конюшенко