Хуснутдинова Ф.А.
Разумная вера как существенный элемент философии
Тот факт, что вера должна противопоставляться не знанию вообще, а только «непосредственному знанию», «созерцанию», вытекает уже из известного изречения: «блаженны не видевшие и уверовавшие» (Иоан. 20, 29).
Любая наука (как опосредствованное знание), и прежде всего философия «имманентно и существенно включает в себя веру как нечто именно в ней себя утверждающее»1. Конечно, речь при этом идёт о разумной вере, которую не следует противопоставлять знанию, познанию. Такая вера, как пишет Ф.В.Й. Шеллинг, проявляется прежде всего в том, что исследователь не боится «усилий, способных открыть те опосредствования, которые сделали бы то, во что верит наука, очевидным для разума и самой строгой науки»2. Другими словами, разумная вера возможна лишь при одновременном существовании воли и действия.
Данный, отмеченный нами момент является весьма существенным именно для философской деятельности, которая носит, как известно, глубоко целенаправленный характер. Руководствуясь этим критерием, можно отделить истинных философов от тех, кто слишком переоценивает значение веры.
Рассмотрим теперь всё это на примере учений И. Канта и Ф. Якоби о вере. Такой анализ необходимо проделать, видимо, и из тех соображений, что до сих пор философы либо откатываются на позиции докантовской метафизики, либо пытаются в той или иной мере держаться позиции Канта.
«Критика чистого разума» обосновала ту мысль, что не существует никакой метафизики «сверхчувственного» и духовного. Данная мысль встретила со стороны Якоби живое сочувствие. Как и Якоби, Кант утверждает реальность «вещей-в-себе», причём, утверждает данную реальность как объект веры. Эту последнюю он возносит превыше любого знания. Так что практический разум, обосновывающий веру, получает в конечном счёте примат над теоретическим.
Но и в данном пункте противоположность обоих философов значительным образом превышает их близость. Та вера, о которой говорит Якоби, и та вера, которую пытается утвердить Кант, существенно отличаются друг от друга.
Под разумом и верой Ф. Якоби понимает нечто совершенно иное, чем И. Кант. Если для Якоби вера есть пробуждённая откровением теоретическая уверенность в существовании «вещей-в-себе», то для Канта вера есть вырастающая из нашей субъективной природы практическая уверенность.
Согласно Якоби, человеческий разум представляет собой способность к непосредственному восприятию сверхчувственного (как действительного объекта). Согласно же Канту, напротив, в человеческом разуме нет вообще никакой непосредственной способности усвоения (усмотрения) духовного или сверхчувственного.
В итоге, практическая способность веры, присущая разуму, опирается у Канта на его теоретическое бессилие. Кант сначала уничтожает в угоду чувственному познанию сверхчувственное познание, а затем, в угоду уверенности в сверхчувственном, возносит веру превыше знания3.
В этой оценке разума Ф. Якоби усматривал главную разницу между собой и Кантом. Ф. Якоби призывал порвать с интеллектом и уповать на веру, которая была для него неустранимым доверием к тому, чего не видно. Вера в невидимое сильнее, по его мнению, видимого знания, такая вера коренится в «естественном чувстве». Поэтому она «имеет сверхчувственный объект и антропологический корень»4. Напротив, Кант, указывая на бессилие разума, основывает затем на этом бессилии веру, в результате чего последняя оказывается несколько обесцененной. Однако такому подходу всё же нельзя отказать в методологической продуктивности, поскольку разумная вера здесь выступает прежде всего как философская вера, в результате чего и знание, и вера приобретают философский характер.
Литература
1. См.: Шеллинг Ф.В.Й. Сочинения в 2-х т. – М.: Мысль, 1989. – С. 546.
2. Там же. – С. 545.
3. См.: Фишер К. От Канта к Фихте //Шеллинг Ф.В.Й. Ранние философские сочинения. – СПб.: Алетейя, Государственный Эрмитаж, 2000. – С. 398.
4. См.: Там же. – С. 404.