Итак, вполне очевидно, что экономические и политические реформы в нашей стране будут пробуксовывать до тех пор, пока им на помощь не придет реформация, затрагивающая нравственные основы нашего мировоззрения и закладывающая базис трудовой мотивации нового типа, соответствующего условиям современного динамично меняющегося общества.
Однако, существование самой нравственной реформации является проблемой. Хорошо известны слова Овидия – «Благое вижу, хвалю, а к дурному влекусь» («Метаморфозы»). Человек имеет тело, которое напоминает о себе. Потому-то так и актуальна мысль о том, что сначала надо научиться делать добро, совершать хорошие поступки и только потом думать о Божественной любви к человеку.
Многие конфликты произрастают как раз из того, что люди ставят перед собой и перед другими людьми слишком высокие и труднодостижимые цели. Однако то, что мы вообще имеем индивидуальное сознание, является решающим признаком существования другого разумного существа «вне» нас. Другими словами, сегодня следует больше подумать о внутреннем мире конкретного субъекта социального действия, который является творческим результатом реальной коммуникации.
Центральную роль в трансцендентальной теории коммуникативного действия играет, как известно, понятие «призыва» (при этом «призывать» — не значит принуждать; это значит содействовать свободе или, скорее всего, предоставит ей одну из потенциальных возможностей).
Следует учесть, что человеческие индивиды не являются замкнутыми в себе атомами, а организуются через освобождающие отношения. В этом плане трансцендентальное понятие призыва, замечает, М. Ивальдо, «превосходит … идеалистическое понятие признания. С точки зрения Гегеля, признания с вязано с борьбой; оно реализуется через конфликт участвующих субъектов и является его результатом. Призыв же с самого начала вводит кооперацию между людьми: он изначально предполагает мирное признание и одновременно создает его».4 это, конечно, не означает, что конфликт есть нечто иллюзорное, что не следует принимать во внимание. Напротив, понятием «призыва» предлагается критерий для гуманного урегулирования конфликтов и, по возможности, их устранения.
«Призыв», если следовать вышеуказанной терминологии есть результат двойной рефлексии на влечение (первым результатом выступает «томление», исследование природы которого еще впереди, поскольку здесь возникают значительные трудности по выявлению «шкалы» фактов сознания и упорядочиваю этих фактов), поскольку в центр внимания выдвигается признание другого «Я», его достоинство, а не потребность в признании только самого себя.
«Призыв» позволяет, на наш взгляд, обеспечить ту срединную культуру, (ядро культуры) общества в целом, которая снимает напряженность оппозиционных ценностей, устраняет угрозу раскола и радикальной инверсии в изменяющейся общественной динамике.5 призыв выступает как явление диалога, в котором каждый партнер может обрести свое «я» вместе с другими «я» и с другими «я».
Сказанное имеет важное значение для понимания культуры в эпоху техники. Трансцендентальная философия, являющаяся высшей формой рефлексии, в том плане, что здесь не только природа и история, но и все формы мышления ввергаются в категориальный генезис выступает против любых форм догматизма. В ее границах снимаются такие крайности ценностных ориентаций, как «свое — чужое», «священное — дьявольское», «народное – антинародное», гедонизм – аскетизм. В центре внимания трансцендентальной философии, которая в пост советской России существует с 1991 года, находится понятие «объединения общающихся свободных существ», созданию интегративной теории конфликта, в основе которой, на наш взгляд, должна лежать идея поиска источников для роста творческой энергии человеческого интеллекта – главного культурного дара человека.
Примечания
1. См.: Каган М.С. Философия культуры. – СПб.: Петрополис, 1996. – с. 314.
2. См.: Вышеславцев Б.П. Этика Фихте. – М., 1914. – С. 307-308.
3. Шеллинг Ф.В.Й. Система мировых эпох: Мюнхенские лекции 1827-1828 гг. в записи Эрнста Ласо. – Томск: Издательство «Водолей», 1999. – С. 243.
4. Ивальдо М. Основные черты трансцендентальной теории интерпенсональности в свете принципов наукоучения // Фихте и конец XX века: «Я» и «Не — Я». – Уфа, 1992. – С. 91.
5. См. об этом подробнее: Ерасов Б.С. социальная культурология: Пособие для студентов высших учебных заведений. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Аспект Пресс, 1997. – С. 135.