Свою собственную деятельность Абсолютное «Я» видит только в её продукте. Но чтобы данный продукт воображения возник для «чистой души», её деятельность должна быть приостановлена, каким-то образом зафиксирована и, следовательно, ограничена. Это ограничение Фихте называет рассудком (Verstаnd). Фихте понимает под рассудком такую «способность духа», благодаря которой осуществляется «закрепление» и «хранение» созданного «силой воображения» («Это способность, в которой изменчивое приобретает устойчивость (besteht), в которой оно как бы понимается (Verständigtwird) (как бы останавливается) и которая по этому праву носит имя рассудка (Verstand). Рассудок есть рассудок лишь постольку, поскольку в нем что-либо закрепляется; и всё, что закрепляется, закрепляется единственно в рассудке» – FichteJ.G. Werke. AuswahlimsechsBänden, hrsg.vonF. Medicus. Leipzig, 1908-1911. – Bd. 11. – S. 426; Гайденко П.П. даёт этимологический анализ слова Verstаnd. Русское слово «рассудок», более соответствующее немецкому Urteil («суждение»), чем Verstаnd, имеет другую внутреннюю форму: ver—stehen скорее можно сравнить с глаголом «по-нимать», «по-ймать», ибо в нём тоже присутствует значение схватывания, останавливания и как бы присвоения себе чего-то летучего, ускользающего; в немецком же глаголе verstehen это выражено ещё более определённо. – Гайденко П.П. Философия Фихте и современность. – С. 81).
Согласно Фихте, «сила воображения творит реальность; но в ней самой нет никакой реальности; только через усвоение и овладение в рассудке её продукт становится чем-то реальным» (Фихте И.Г. Избр.соч. Т. 1. – С. 210). Рассудок может быть определён, таким образом, как «способность действительного» (Там же).
«Развернув эту субъективно-идеалистическую трактовку «не-Я», – пишет В.Н. Кузнецов, – искусно использующую ряд важнейших положений кантовского учения о рассудке, Фихте затем сам наносит по ней сокрушительный, хотя и на первый взгляд неявный, удар. Он состоит в признании того, что для «действительной жизни» «Я» недостаточно его внутренних ресурсов, а «нужен ещё некоторый особый толчок на Я со стороны не-Я» (Там же. Т. 1. – С. 258). Эта трансформированная в «не-Я» кантовская вещь в себе наделяется свойством активности, которое, как известно, относится к числу фундаментальных атрибутов объективной реальности. Но в таком случае, рассуждает Фихте, утрачивается всякое различие «Я» и «не-Я». Поэтому он выдвигает третье основоположение, имеющее на этот раз объективно-идеалистический характер: «Я» полагает «Я» и «не-Я». Фактически это «всеобщее» или Абсолютное «Я» выступает в наукоучении как надындивидуальный, сверхчеловеческий, мировой дух… Это «Я» под углом зрения приписываемой ему всесозидающей функции может быть названо духовной субстанцией, что достаточно ясно выразил сам Фихте.
«Поскольку Я рассматривается как охватывающее в себе весь и всецело определённый круг всяческих реальностей, оно есть субстанция» (Цит. по: Кузнецов В.Н. Указ. соч. С. 144-145).
Но подлинным «хранилищем» данной субстанции в Фихте выступает рассудок, который можно соотнести с пространственными объектами. «Рассудок, – подчёркивают М. Бур и Г. Иррлиц, – воспринимает объект как сумму предметов, неопределённые качества предметов – как твёрдые признаки, которые он разделяет и соединяет, то есть: разум высказывает суждение» (Бур М., Иррлиц Г. Притязание разума. – С. 129). Именно на стадии способности суждения или продуктивной способности воображения возникает время. Но и время, согласно Фихте, не является высшей способностью духа. Дух должен рефлектировать о своей способности суждения, чтобы осознать себя как чистую субъективность, как «Я».
Таким образом, Фихте пытается вывести время из активности духовной субстанции, связывая его с силой воображения и исключая из времени самосознание, разум. «Для чистого разума самого по себе, – пишет он, – всё является одновременным; только для силы воображения существует время» (Фихте И.Г. Избранные сочинения. Т. 1. – М., 1916. – С. 192).